ЭКОНОМИКА СБЕРЕЖЕНИЯ
Попробуем экономически оценить нынешнюю ситуацию. О необходимости экономить ресурсы можно сколько угодно долго и убедительно говорить. Однако производители электроэнергии (ТЭЦ, ТЭЦ, ГТЭС) находятся в частной собственности или же во владении государственных компаний, действующих как частные. Попросту говоря, делающих свой бизнес. И зачем им экономить, если они продают свой товар весьма успешно? Им удается убедить антимонопольщиков в необходимости увеличения тарифов. И они получают прибыль.

Правда, из-за изношенности оборудования (а она достигает 70 процентов) огромные объемы производимой энергии теряются. Однако эта потери закладываются в тариф и оплачиваются потребителем. Классические законы спроса и предложения не действуют на этом рынке, так как производителей электроэнергии немного, они, как правило, являются в регионах монополистами.

Так что единственный, до кого можно достучаться, - это потребитель. Его можно убедить использовать энергосберегающие лампочки и выключать неработающие электроприборы. Так как потребитель хочет снизить свои затраты. Но этот вариант малоэффективен ввиду изношенности инфраструктуры и больших потерь энергии при ее производстве.

Есть еще один вариант. Национализировать все объекты электроэнергетики. Однако это и вовсе тупик. Ведь даже если электростанции будут принадлежать государству, управляться они будут как частные конторы, ведь наши чиновники имеют обыкновение делать свой бизнес при помощи государственных предприятий. Так что национализированные ТЭЦ будут работать так же, как частные. Еще, пожалуй, и субсидии из госбюджета будут регулярно просить. (Так уже поступают, к примеру, "Алматы Пауэр Консолидейтед" и Жамбылская ГРЭС, находящиеся в госсобственности.)

РВЕНИЕ, ДОСТОЙНОЕ УВАЖЕНИЯ?
Что же предпринимают у нас в стране для экономии электроэнергии?

Одиннадцатого октября 2007 года президент заявил, что "считает необходимой разработку целостной государственной программы, предусмотрев в ней меры администрирования и материального стимулирования работ по энергосбережению, а также совершенствования законодательной базы". Он отметил, что удельная энергоемкость ВВП Казахстана в 3-4 раза выше, чем в индустриально развитых странах. А потому нужно провести широкую разъяснительную работу о необходимости энерго- и водосбережения среди населения, а также усовершенствовать тарифную политику, чтобы она позволила модернизировать электростанции республики.

Собственно, с этого момента за энергосбережение и взялись. Министерство энергетики и минеральных ресурсов готовит новый закон "Об энергосбережении", так как старый, 1997 года, оказался нерабочим, потому как "носил декларативный характер". Государственное предприятие "Энергосбережение" подготовило несколько статей для размещения в СМИ. В них давались советы, к примеру, о том, что пыль со светильников надо регулярно вытирать, чтобы света было больше. А поставщики электроэнергии вновь подняли тарифы, обрадовавшись, по всей видимости, повышенному вниманию.

ТОЛЬКО ОДИН ВЫХОД
Канат Байгарин, заведующий кафедрой методологии научного природопользования BG в Алматинском энергоинституте, уверен, что есть только один путь - присоединение к Киотскому протоколу. Он позволит принципиально поменять правила игры на рынке электроэнергетики и заинтересовать самих производителей энергии в ее экономии.

Ведь у нас производственные мощности сильно изношены. По словам Каната Байгарина, одна только модернизация отечественных электростанций позволит значительно сэкономить и энергию, и средства. Сейчас собственники ТЭЦ не заинтересованы инвестировать в новые технологии. Они зарабатывают на производстве света и тепла. А если Казахстан присоединится к Киотскому протоколу, торговать можно будет не только киловаттами, но и выбросами, вернее, их снижением.

Так как атмосфера общая - развитые страны заинтересованы в снижении выбросов не только на своей территории, но и в других государствах. Для этого и придуман Киотский протокол, благодаря нему, как поясняет наш эксперт, образовался новый рынок - рынок парниковых выбросов. Государства, подписавшие протокол, берут на себя количественные обязательства по выбросам, то есть обещают, что их эмиссии не превысят определенного порога. Если они этот порог превышают, то могут "купить" сэкономленные выбросы у других государств у тех, кто загрязнил атмосферу меньше, чем обещал. Или же они могут инвестировать в улучшение экологии в других странах. Канат Байгарин приводит такой пример: В Японии снижение выбросов на тонну обойдется, к примеру, в двести долларов. В Казахстане на эти же деньги можно добиться уменьшения эмиссий на двадцать тонн. Таким образом, Япония выполняет свои обязательства. А если та же Япония предоставит казахстанским ТЭЦ новое оборудование, проблема модернизации производства будет решена. Модернизация, в свою очередь, означает снижение потерь энергии при ее производстве, то есть экономию.

Более того, возможна и торговля эмиссиями между предприятиями внутри страны. К примеру, Экибастузская ТЭЦ снизила выбросы на 100 тонн, эти тонны она продает другой ТЭЦ или какому-нибудь заводу.

Киотский протокол предусматривает механизм контроля рынка электроэнергии, есть международные структуры, проверяющие, сколько действительно выбрасывают предприятиями подкупить эти структуры значительно сложнее, чем казахстанские проверяющие органы.

Киотский протокол определил бы политику государства и дал толчок для развития альтернативных источников энергии. Правда, противники той же солнечной энергетики уверяют, что ее производство слишком дорого. Однако Канат Байгарин с этим не согласен. Да, киловатт солнечной энергии стоит 5 тенге, а угольной - 1,5. Однако из-за потерь и из-за транспортировки мы-то все равно платим 8 тенге (в Алматы). Так что солнечная даже дешевле получится.

По словам нашего эксперта, Казахстан уже взял на себя обязательства в рамках Киотского протокола, работа в этом направлении ведется. Однако частные интересы отдельных влиятельных групп мешают продвижению этой инициативы. Впрочем, другого пути у Казахстана нет. Киотский протокол - единственный реальный механизм энергосбережения, подходящий нашей стране в нынешней ситуации, уверен завкафедрой BG.